Пожалуй, один из самых ярких примеров, – Опра Уинфри, которая сегодня отмечает день рождения. Когда смотришь ее шоу, видишь не ведущую, не звезду экрана, а в первую очередь, яркую, харизматичную женщину, со своим взглядом на жизнь, эмоциональную, а главное, интересующуюся. Ей интересен каждый ее собеседник. Если Иван Ургант приглашает гостей, чтобы сделать их частью своего шоу (для него они просто элементы для заранее спланированного спектакля, где главная роль, несомненно, принадлежит ему самому), то Опра строит шоу вокруг фигуры собеседника. Яркое тому подтверждение – одно из самых известных интервью Уинфри – с Майклом Джексоном. Нигде и никогда он не раскрывался так, как в этой беседе. А все благодаря умению Опры слушать. Она не задает по порядку заранее заготовленные вопросы. К сожалению, многие ведущие именно так и поступают: пока гость отвечает на предыдущий вопрос, они ищут в бумажке следующий. Опра работает по-другому: она слушает, чтобы найти в речи собеседника зацепку, чтобы помочь ему сказать то, о чем в другой ситуации он бы точно промолчал.
Например, фрагмент разговора об отце Майкла.

Опра: Отец дразнил вас из-за прыщей?
Майкл: Да, он говорил, что я уродец.

Опра хочет, чтобы Майкл выразил свои эмоции по поводу взаимоотношений с отцом. Она видит, что сейчас он к этому готов. Поэтому старается ему помочь, просто превратив последние слова Джексона в вопрос. Это отличный журналистский прием.

Опра: Ваш отец говорил вам такое?
Майкл: Да, говорил. Извини, Джозеф.

Опра понимает: извинившись, Майкл подсознательно разрешил себе продолжить разговор на эту тему. Чтобы подтолкнуть его, она высказывают свою эмоциональную оценку.

Опра: Вы сердитесь на него за то, что он это делал? Мне кажется, это жестоко.
Майкл: Сержусь ли я на него?

И здесь Опра снова приходит на помощь.

Опра: Ведь отрочество – и так очень трудный период, и без того, что родители, говорят, что ты уродец.
Майкл: Сержусь ли я? Иногда сержусь. Я не знаю его настолько, насколько хотел бы знать. А мама у меня чудесная. Она мой идеал. Что касается моего отца, то я очень хотел бы найти с ним общий язык.
Но Опра понимает, что сказано еще не все. Она возвращает Майкла в то время.

Опра: Давайте поговорим об отрочестве. Вы тогда начали замыкаться в себе? Вы ведь 14 лет не говорили с миром. Вы замкнулись в себе, стали вести отшельнический образ жизни. Вы сделали это, чтобы защитить себя?
Майкл: Мне казалось, что мне особенно нечего сказать. То были очень, очень грустные годы для меня.
Опра: Почему? Вы выступали, получали свои Grammy. Почему же вам было грустно?
Майкл: О, в прошлом, в отрочестве я много грустил… из-за отца… и всего такого.

А дальше Опра просто задает вопросы, понимая, что сам Майкл рассказать об этом не решится.

Опра: Значит, он дразнил вас, смеялся над вами.
Майкл: Да.
Опра: А он когда-либо… бил вас?
Майкл: Да.
Опра: А за что он бил вас?
Майкл: Он считал меня, он хотел, чтобы я… не знаю, считал ли он меня своим золотым мальчиком или что это было… Некоторые назовут это строгой дисциплиной. Но он был очень строг, очень суров, неумолим. Он мог испугать только взглядом, понимаете.
Опра: Вы боялись его?
Майкл: Очень боялся. Иногда он заходил ко мне, и от страха меня начинало тошнить.
Опра: В детстве или когда вы выросли?
Майкл: Всегда. Я никогда не говорил этого раньше. Прости меня, пожалуйста, не сердись на меня.

«Я никогда не говорил этого раньше»… Такая фраза – лучшая оценка работы журналиста. Опра помогла собеседнику рассказать о том, чем он, вероятно, и раньше хотел поделиться с поклонниками, но не решался. Джексон доверился Уинфри, потому что она не пытала его, не критиковала, не пыталась понравиться – она просто интересовалась. Она стала на его сторону, что подтверждает и следующая фраза.

Опра: Что ж, каждый должен нести ответственность за свои поступки. И ваш отец тоже должен отвечать за свои слова и поступки.
Майкл: Но, тем не менее, я люблю его.
Опра: Да, я понимаю.
Майкл: И я прощаю его.

Одного этого интервью достаточно, чтобы понять, почему Опра – одна из самых влиятельных женщин мира. Секрет прост – умение слушать и искренний интерес к людям, к каждому собеседнику.